Троя
Морская богиня Фетида была так красива, что Зевс и Посейдон, будучи еще холостяками, домогались ее руки. Но их предостерегла Фемида, напомнив старое предсказание, что эта прекрасная девушка родит сына, который будет могущественнее своего отца, что тотчас охладило горячие чувства богов. Ни тот, ни другой не хотели заполучить потомка сильнее себя. Поэтому было решено выдать Фетиду за человека И как раз фессалийский царевич Пелей влюбился в богиню Однако Фетида его отвергла. Как только он появлялся возле нее она убегала, а когда он пытался схватить ее, Фетида ускользала внезапно меняя свой облик. Она становилась то огнем, то водой то львом, то змеей, приобретала всевозможные формы, от самых неуловимых до самых ужасных. Однако потерявший голову юноша не отступал и, схватив ее в объятия, не выпускал, хотя бы его жег огонь или рвали львиные когти. Наконец Фетида покорилась судьбе.
Свадьбу отпраздновали в пещере доброго кентавра Хирона, который заменял жениху отца. Оповещенные Гермесом и Иридой, мнились все боги, принося молодоженам роскошные дары: Хирон — превосходное копье из ясеня, Посейдон — пару бессмертных коней, Гефест — закаленный меч, Афродита — золотой кубок, Гера — великолепную одежду, Афина—флейту необычайной тучности; каждый дарил что-либо красивое или полезное, а тесть, старый морской бог Нерёй, принес банку чудесной соли, которая пробуждает аппетит и облегчает пищеварение. Потоками шлись нектар и амброзия, распространяя такой упоительный аромат, что нимфы лесов и гор, которых, конечно, не пригласили, толпились у входа, чтобы насладиться чудесным ароматом и посмотреть на роскошные туалеты олимпийских богинь.
В самый разгар пира явилась непрошеная гостья — Эрида, богиня раздора. Зная ее сварливый характер, Зевс велел не посылать ей приглашение. Она пришла, чтобы отомстить за это, и бросила на пиршественный стол золотое яблоко с надписью: Самой прекрасной». И богини тотчас перессорились. Громче всех кричали Гера, Афина и Афродита — каждая считала, что яблоко должно принадлежать ей. Разгорелся таком скандал, что вынужден был вмешаться Зевс. Когда все затихли, он сказал, что спор рассудит юный пастух Парис — кому он отдаст яблоко, той оно и будет принадлежать.
Парис был сыном Приама, царя Трои — города, лежащего па побережье Малой Азии. За несколько дней до его рождения мать его, Гекуба, увидела во сне, что родила факел, от которого запылал весь город. Прорицатели объяснили, что сын которого она родит, станет причиной гибели государства. Поэтому новорожденного отдали пастухам, чтобы те отнесли его в ущелье горы Иды и там бросили. Так они и сделали. Но через несколько дней один из этих пастухов, проходя мимо места, где был оставлен ребенок, увидел, как медведица своим молоком кормит Париса. Это тронуло его, и он забрал ребенка домой. 11ася стада своего приемного отца, Парис вырос прекрасным пастухом, который ничего не знал о своем царском происхождении.
Он срывал зеленую кору с обрезанного стебля тростника, когда перед ним появился Гермес. Парис снял шапку и молча ждал, что скажет этот чужой красивый незнакомец. Однако то, что он услышал, было так неправдоподобно, что он попросил еще раз повторить. Наконец он понял, сел на камень и начал судить трех богинь, которые подошли поближе, чтобы он мог их получше рассмотреть.
Гера первая сделала шаг вперед и сказала: «Я царица неба. Если отдашь яблоко мне, станешь великим царем и народы будут поклоняться тебе, принося богатые дары». Парис подумал, что в сущности он бедняк, и шалаш, в котором он живет, во время дождей заливает водой. Дворцы монархов очень красивы, и в них можно спать до полудня на пурпурных подушках. Думая так, он смотрел на горы, посеребренные снегом, на зеленые' луга, леса, темнеющие вдали, и вдруг ему показалось, что кто-то отгораживает его от этих радостных просторов бронзовыми дверями царского дворца, которые закрывались за ним с протяжным, стонущим скрежетом.
Парис встряхнулся и остановил свой взор на гордой фигуре Афины. Та сказала: «Я сделаю тебя самым умным среди людей, если ты вынесешь справедливый приговор и отдашь яблоко мне». Молодой пастух вспомнил одного седого старичка, который однажды проходил через деревню,— о нем говорили, что он очень мудрый. Однако лицо у него было в морщинах, а глаза печальны. Размышления его прервал сладостный голос Афродиты: «В далекой Спарте, в доме царя Менелая, живет самая красивая женщина на свете, Елена. Я отдам ее тебе». Парис, не колеблясь, вручил золотое яблоко Афродите.
Как-то вскоре после этого суда на горе Иде в Трое были устроены публичные игры. Парис участвовал в состязаниях, оказался победителем и так покорил всех своей красотой и обаянием, что его МЯЛИ к царскому двору. Через несколько дней раскрылась тайна его происхождения. Старый царь Приам плакал от радости, плакала добрая царица Гекуба, все забыли о зловещем предсказании. Теперь он мог осуществить давно задуманный план. Он подобрал себе свиту из знатных людей, сел на корабль и устремился по «мокрым тропам соленых вод к прозрачным Эвротозым бродам», у которых находилась Спарта.
Гостя сердечно приняли при лакедемонском дворе. Все были ему рады, только царь Менелай был огорчен тем, что срочные дела вынуждали его уехать. Прощаясь с Парисом, он просил, чтобы тот считал его дом своим и гостил в нем до его возвращения.
Нo троянский царевич в ту же ночь похитил его жену Елену и уехал с ней в Трою. Вся Греция забурлила при вести о том, как заморский варвар растоптал священные законы гостеприимства. Решено было начать войну. Главным вождем стал Агамемнон, царь Аргоса и Микен, брат Менелая.
На равнине под беотийским городом Авлидой собрались поиска всей Эллады, а на фиолетовом море колыхались черные корабли, готовые к плаванию. Царь Агамемнон, в золотых доспехах, с пурпурным плащом на широких плечах, делал смотр поискам. Он стоял на холме, а перед ним проходили ряды воинов. Огромный Аякс, сын Теламона, со своим братом Тевкром, не знающим промаха лучником, вел мегарцев и саламинских островитян; второй Аякс, сын Оилея, сорок кораблей заполнил своими локрами. Он был намного меньше Теламонида, ходил и полотняном панцире и гордился своим искусством метать копье, и чем превосходил всех ахейцев. Громкоголосый Диомед вел аргивскую молодежь. Из далекого Пйлоса и прекрасных долин Дрены пришел старый Нестор, за которым плыло девяносто больших кораблей; храбрый еще воин, он особенно был незаменим на совете, так как помнил великие древние времена. С Итаки, пи-под Нерйта, шумящего лесами, приплыл хитроумный Одиссей на двенадцати кораблях с красными бортами. Критянами командовал прославленный копьеносец Идоменёй. Жители глубокого Лакедемона — Фар, Спарты и Мессёнии, где летают стаи голубей,— повиновались командам Менелая, который явился с шестьюдесятью лодками. Воины шли со всех сторон: беотяне, фокеяне, абанты — отважные сердца, и те, что владели Афинами, страной великодушного Эрехтея, и из-под прелестной Мантинёи, и со священных Эхинадских островов, и с Родоса, и с цветистых лугов Пираза, и жители Феры, лежащей у Бебёйских под, и жители морозной Додоны. За царем Агамемноном шло самое многочисленное войско: из Микен многодворных, из богатого Коринфа и с прекрасных улиц Клеон — со всего аргивского побережья.
Недоставало одного только Ахиллеса, сына Пелея и Фетиды. От этого юноши зависела судьба похода, так как прорицатели предсказали, что без него Троя не будет взята. Узнав об этом, мать переодела его девушкой и спрятала при дворе Ликомёда, среди царских дочерей. Юный царевич обладал такой нежной красотой, что в девичьем платье казался сестрой царевен. Агамемнон послал туда самого хитроумного из вождей, Одиссея. Одиссей переоделся странствующим торговцем, разносящим по дворам и крепостям всякие украшения. Стража во дворце Ликомеда пропустила его беспрепятственно. Царевны вскрикнули от удивления, когда он разложил перед ними свой товар. Там были и большие золотые серьги с жемчужинами, и браслеты массивного серебра, украшенные прекрасной резьбой, и украшения из янтаря и слоновой кости; материи цвета пурпура, гиацинта, и как море голубое, и как луга зеленые, и все расшитые звездами или цветами; пахли ароматные масла, заключенные в драгоценную посуду из алебастра или из неведомого в Греции финикийского стекла. Все это Одиссей разложил перед восхищенными взорами дочерей Ликомеда и одновременно внимательно наблюдал, как держится каждая из них. И он заметил одну, которая стояла немного в стороне и смотрела на все соблазны без всякого интереса. Тогда он достал из тайника прекрасный меч в бронзовых ножнах. Засверкали глаза этой девушки, и, зарумянившись, она схватила золотую рукоять. Еще быстрее схватил ее за руку Одиссей. «Ты — Ахиллес?» — «Я самый!» Одиссей рассказал ему, какой великий поход готовится и какая безграничная слава ожидает его, если он пойдет с ними. И Ахиллес пошел.

Между тем появилось новое препятствие — штиль на море. Сколько раз ни отпускали швартовые канаты, паруса опадали вдоль рей, не подхватывая ни малейшего движения воздуха. Проходили недели, но даже самое слабое дуновение не нарушало зеркальной глади вод. Прорицатель Калхас объявил, что разгневанная Артемида требует в жертву дочь Агамемнона, юную Ифигению. За ней послали в Микены, и она приехала вместе с матерью Клитемнестрой, спокойная и веселая, так как ей сказали, что произойдет ее обручение с Ахиллесом. Однако одели ее не в свадебное платье, а обвили шерстяными лентами, словно жертвенное животное, и привели к алтарю. Калхас поднял нож, Агамемнон закрыл лицо плащом, но в это мгновение с неба спустилась богиня Артемида, ведя за собой лань. Она приказала в жертву принести лань, а девушку забрала с собой и сделала ее жрицей своего храма в Тавриде.
Задул попутный ветер. Вожди, разместив войска на кораблях, собрались на молитву. Алтарь стоял на поляне под платаном, из-под которого вытекал прозрачный источник. Внезапно из-за алтаря выползла змея с огненной чешуей. Она всползла на платан, где под прикрытием листьев на самой высокой ветке было гнездо, а в нем выводок воробьев. Их было всего восемь, мать была девятой. Змея пожрала их и в то же мгновение окаменела, словно воочию свидетельствуя чудо. Калхас истолковал это знамение так: они будут воевать девять лет и только на десятый год победят троянцев.

Прибыв к берегам Азии, ахейские вожди послали в Трою Одиссея и Менелая с требованием выдать Елену. Несмотря на предостережение мудрого Атенора, троянцы отвергли мирное предложение. Началась война. Греческий лагерь расположился па морском берегу возле кораблей, вытащенных на песок. Серые полотнища палаток покрывали большое пространство, окруженное оборонительным валом, под которым выкопали глубокий ров, ощетинившийся острыми кольями. За лагерем простиралась широкая равнина, прорезанная течением двух рек, Симоиса и Скамандра. В отдалении на холме стояла Троя, окруженная каменным кольцом стен с высокими башнями, среди которых сверкала бронзовыми украшениями крыша храма Афины. Городом и страной управлял старый царь Приам. Посредине города высился его дворец, поддерживаемый террасами, к которым вели лестницы из гладких камней. Там было пятьдесят прекрасных комнат, предназначенных для царских сыновей, живущих вместе с семьями. На противоположной стороне, внутри двора, были помещения царских дочерей, также замужних. Это был по-восточному пышный, богатый двор, любящий пиры и забавы.
Военные действия подвигались довольно вяло. Город мужественно оборонялся и успешно отбивал все штурмы, и троянцы, па помощь которым прибыло много азиатских царей, даже делали частые вылазки. Местом сражений была равнина реки Скамандра. И с той и с другой стороны выступали лучшие воины в дорогих доспехах, сражающиеся на колесницах, запряженных конями в золоченой упряжи. Из лагеря греков, словно бушующий весенними водами поток, вылетал Диомед и опрокидывал целые отряды, огромный Аякс, как гора, обрушивался на троянцев и громил убегающие в страхе шеренги; у Менелая, Агамемнона, Одиссея и даже у старенького Нестора были свои дни славы, когда они показывали чудеса храбрости и силы. А за вождями шло народное ополчение лучников, пращников и копейщиков, которые с ужасающим криком, поднимая тучи пыли, бросались друг на друга, пока стоял день. С наступлением ночи враждующие войска отступали: греки к своим палаткам, где рабы и пленные готовили ужин, троянцы К городу, где у ворот их ожидали жены, матери и сестры с вином для подкрепления сил и водой, чтобы смыть пыль и кровь.
Иногда происходили одиночные поединки воинов. Они выходили друг против друга, громко крича, и рубили друг друга мечами, кололи копьями до тех пор, пока один из них не падал мертвым. Победитель срывал доспехи с побежденного и с триумфом возвращался. И в поединках, и в общей битве страшнее всех был Ахиллес. Недаром в юности его кормили львиными сердцами и медвежьим салом. На колеснице, запряженной бессмертными конями, он врывался в самую гущу рядов неприятеля, ранил, убивал, проносился над толпами, как пожар, не чувствуя усталости и не знающий, что такое раны. Фетида в детстве купала его в Стиксе, священной реке богов, и сделала его тело нечувствительным к любому оружию. Погружая сына в воду, она держала его за пятку, и только в это место, не омытое водой чудесного источника, можно было его ранить. Троянцы боялись Ахиллеса, и даже сам Гектор, сильнейший из троянских героев, избегал встречи с ним.
Предсказание Калхаса сбылось — прошло девять лет. Сами боги принимали участие в этом беспримерном состязании. На десятый год войны в греческом лагере вспыхнул мор. Души героев толпами отправлялись к вратам Аида. Это Аполлон мстил Агамемнону за его преступление: царь похитил дочь у Хриза, жреца Аполлона.
Ахиллес созвал собрание войска, и было решено, что верховный вождь должен отдать пленницу. Агамемнон вынужден был согласиться с этим, но, разгневавшись на Ахиллеса, отнял у последнего его собственную рабыню, прелестную Бризеиду. Оскорбленный сын Пелея поклялся, что с этого момента прекращает борьбу и возьмет в руки меч не прежде, чем троянцы подойдут к его палаткам.
Для данайцев настали тяжелые дни. Из благосклонности к Ахиллесу Зевс поддерживал троянцев. Гектор расположился лагерем на равнине. Агамемнон искал примирения с Ахиллесом, обещал золотые горы, но тот не выходил из палатки, ел жирную говядину, пил сладкое вино и целыми вечерами играл на лире. Однажды Гектор смелой атакой преодолел ров и ворвался на вал. Греки в панике бежали к кораблям. Патрокл, самый близкий друг Ахиллеса, пал ему в ноги, умоляя разрешить выйти с войском на помощь землякам. Ахиллес позволил и дал ему собственные доспехи из чистого золота, каких никто на свете не имел.
Увидев знакомые доспехи, троянцы решили, что сам Ахиллес вступает в битву, и, громко крича, бежали. Патрокл отбросил их к самой Трое, и остановил его только Гектор. Под мечом могучего троянца Патрокл пал. Гектор сорвал с него доспехи и хотел забрать тело, но в эту минуту на валу появился Ахиллес и закричал так громко, будто одновременно затрубили все трубы. Троянцы отступили, и греки вынесли из свалки тело Патрокла.
Ахиллес посыпал голову пеплом, катался по земле и плакал. Из глубин моря к нему вышла его мать и дала ему новые доспехи, еще прекраснее тех, что сорвал с Патрокла Гектор. Оруженосцы хлопотали вокруг вождя. Ахиллес надел поножи, которые пристегнул серебряными пряжками. Грудь прикрыл панцирем, через плечо повесил меч, в левую руку взял щит, подобный блистающей луне. На голове, как звезда, сверкал шлем с развевающимся султаном. В правую руку он взял копье, такое длинное и тяжелое, что никто другой не мог его поднять.
Разбушевавшийся Ахиллес опрокинул все шеренги неприятеля, собрал их перед собой, как стадо баранов, и, устилая поле трупами, погнал к стенам города. В этот момент путь ему преградила река Скамандр. Он уже собирался се перепрыгнуть, как вдруг отозвался бог реки, запрещая ему это делать. Ахиллес не послушался, и тогда бог вступил с ним в борьбу. С глухим ревом вздулась река, грозные волны ударились в щит Ахиллеса. У героя недостало сил, течение начало его сносить. Он ухватился за вяз, растущий на берегу. Высокий вяз лег на воду, как мост. Ахиллес вскочил на него и убежал на равнину. Воин делал огромные прыжки, длиной в бросок копья, но вода с шумом бежала за ним. ()на поднималась все выше, колени его слабели, земля уходила из-под ног. Он неминуемо утонул бы, но Гера призвала на помощь Гефеста. Бог огня выступил против бога воды. Освобожденный Ахиллес бросился на равнину, и обратилось в бегство все троянское войско. Его окутала туча пыли, в которой раздавались крики воинов, сверкало оружие. Люди и лошади в панике неслись к стенам Трои. Открылись ворота, впустили бегущих и снова с грохотом закрылись.
На равнине остался только один троянский воин, Гектор: С башен города призывал его вернуться отец, стеная и плача, звала мать. Но он не двинулся с места и ждал. К нему шел Ахиллес, сверкая своими доспехами, как луч восходящего солнца. Увидев его вблизи, как шел он, огромный, с лицом, покрытым черной тучей гнева, Гектор задрожал и бросился в бегство. Троекратно обежал он город. Когда в четвертый раз воины оказались у истока реки Скамандра, Зевс, сидящий на вершине Олимпа, взял в руки золотые чаши весов и положил на них две судьбы: Ахиллеса и Гектора. Взвесил, и судьба Гектора упала в Аид. Все боги в молчании отступились от троянского воина. После короткой стычки Ахиллес ударил противника туда, где соединяются кости рук и шеи — это был смертельный удар.
Ахиллес сорвал с него доспехи, острым железом проколол ноги, в открытые раны вложил медные шипы и постромками привязал тело к колеснице. Громкий плач раздался на стенах Трои, когда там увидели, как в пыли влачится Гектор за колесницей победителя. Натешившись позором врага, Ахиллес вернулся в лагерь и бросил Гектора на песок возле смертного ложа Патрокла.
Под охраной ночи, скрытый непроницаемой тьмой и ведомый Гермесом, старый царь Приам въехал в лагерь греков на повозке, полной серебра и золота. Он хотел выкупить тело сына. Достигнув палатки Ахиллеса, он остановил повозку, оставил при ней слугу и один вошел в палатку. Герой заканчивал ужин. Царь пал перед ним на колени. Он мел землю своей седой бородой и целовал руки, только что обагренные кровью Гектора. Ахиллес был тронут. Две слезы стекли по молодым его ланитам. Он поднял старца с земли, усадил, накормил, напоил и утешил. Созвав женщин, он приказал им обмыть и умастить останки Гектора, а когда их прикрыли саваном, сам взял на руки и уложил на повозку.
Двенадцать дней продолжались погребальные торжества. I рою потрясали вопли и причитания. Каждый знал, что отошла чистая и благородная душа, что не стало безупречного воина, который, горячо любя отчизну, отдал за нее свою молодую жизнь. Над каждой мыслью Гектора тяготело кровавое видение гибнущей Трои. Он знал, что борется за неправое и обреченное дело, но боролся до конца из чувства долга и собственной чести. Пылающий костер, который поглотил его останки, казался предвестником окончательного поражения.
Ахиллес ненадолго пережил Гектора. Пораженный стрелою Париса, он рухнул, как молодой дуб, подрезанный у самого корни. Греческие воины остригли волосы в знак траура. Мать, Фетида, оплакивала сына в кругу нереид. В золотую урну сложили кости героя и под пение муз похоронили под большим могильным холмом, который насыпали воины. Аякс и Одиссей поспорили из-за доспехов Ахиллеса. Достались они Одиссею. От гнева Аякс обезумел и бросился на стадо баранов, приняв их за воинов царя I 1таки. Он зарезал множество невинных животных, пришел в себя и, поняв свой позор, лишил себя жизни.
это время погиб также и Парис. Елену выдали замуж за ето брата Деифоба. Но она уже хотела возвратиться к своим. С' неописуемой радостью увидела она однажды ночью переодетых Диомеда и Одиссея, крадущихся к храму Афины. Они пробрались в город для того, чтобы выкрасть палладион, волшебную статую богини, сила которой была такова, что, пока она находилась в Трое, город нельзя было захватить. Елена провела обоих кроев потайным ходом. Когда на следующий день разнеслась весть о похищении драгоценной святыни, никто из троянцев не ( омневался, что наступил день окончательного поражения. У всех (■пустились руки.
А через несколько дней неописуемая радость: греки уезжают. Псе живое бросилось на стены. Греческие корабли колыхались на иолнах, лагерь был пуст. На всех кораблях затрубили трубы, поднялись паруса, весла зарылись во вспененную воду, и черные корпуса судов начали удаляться в голубые просторы. Троянцы высыпали на равнину. В брошенных греческих окопах играли троянские дети. В долине Скамандра не было уже ни одной не приятельской палатки. Остались только отбросы: всякий хлам, кости съеденных быков, грязные тряпки. Бьющие о берег волны подбирали этот мусор.
И новое чудо: за холмом Ахиллеса стоял деревянный конь. Троянцы сбежались к нему, ощупывали, обстукивали — ничего. Большой, как военная машина, конь, сделанный из дерева. Кто-то посоветовал забрать его в город. Все согласились, обрадовались. В это время прибежал жрец Лаокоон с двумя сыновьями. Он кричал, уговаривал, умолял не брать, уничтожить, сжечь коня— быть может, это какой-то подвох. Какой подвох?—смеялись над ним. И тогда из моря вышли две огромные змеи, бросились на жреца, на глазах у всех задушили его и пожрали вместе с сыновьями. Знамение божие! Он богохульствовал, вот боги и покарали его. Принесли постромки и потащили деревянного коня в город. Ясновидящая Кассандра кричала: «Не пускать!» Сумасшедшая!.. Конь такой огромный, что нужно разобрать кладку стены, чтобы его протащить. Разрушили стену и потащили коня в замок — как жертву богине Афине. А потоп началось веселье — пили, танцевали, пели. Наступила ночь, сон охватил город.
Да, это была хитрость. Прав был жрец Лаокоон. В брюхе деревянного коня сидели двенадцать самых смелых ахейских воинов во главе с Одиссеем, который и придумал эту хитрость. Ночью они вышли, открыли ворота города. Корабли, укрывшиеся за ближайшим островком Тенёдосом, возвратились обратно. Греки ворвались в Трою, началась резня. Казалось, боги забыли о троянцах. Погибал каждый, кто попадал в руки завоевателей: и столетний царь Приам, и младенец Астианакс, сын Гектора, Женщин связывали и уводили в рабство.
Менелай ворвался в дом, где жила Елена. Он убил Деифоба и как буря пролетел над его трупом во внутренние комнаты дворца. Внезапно открылись какие-то двери, и на пороге появилась бледная Елена. Мгновение висел над ее головой сверкающий меч мужа. И почти тотчас он выскользнул из онемевшей руки и с грохотом упал на каменный пол. При виде этой чудесной, такой любимой и такой выстраданной женщины Менелая покинули силы и жажда мести. Супругов объединила сладостная богиня Афродита.